Астана. 26 августа. КазТАГ – Ирина Нос. Самой старой из ныне действующих конституций мира историки называют основной закон Сан-Марино, принятый в 1600 году. Первой все еще действующей номинальной конституцией (документом, прямо объявляющим себя таковой) считается конституция штата Делавер, принятая в 1780 году. Конституции Казахстана 30 августа исполняется всего 15 лет. В преддверии знаковой даты председатель Конституционного совета РК Игорь РОГОВ дал интервью агентству КазТАГ.
– Игорь Иванович, как вы расцениваете путь, пройденный страной с этим Основным законом?
– Конституция окончательно оформила контуры независимого Казахстана, предусмотрев стратегические направления развития страны. Она закрепила идеологическое и политическое многообразие, международно-признанные права и свободы человека и гражданина, а также новую систему государственной власти. Созданы основы рыночной экономики, ориентированные на социальные потребности граждан.
Плодотворно работают ветви единой государственной власти, гарантом согласованного взаимодействия которых выступает президент республики. Эффективно действует двухпалатный парламент. Повысилось качество принимаемых законов. По новым принципам работают органы исполнительной власти во главе с правительством, претворяя в жизнь требования законодательных актов. Состоялась независимая судебная система, способная защитить права человека от всякого рода произвола
– «Любое явление существует в динамике – это один из законов диалектики. И Казахстан, как развивающееся государство, не может не замечать тех новых вызовов, которые бросает нам как международная практика, так и внутренняя потребность экономического и политического развития» - это цитата из вашего интервью двух- трехлетней давности одному из республиканских СМИ. Сегодня вы по-прежнему так считаете?
– Во всех современных государствах в качестве основного связующего элемента всей правовой системы признается Конституция, вокруг которой развивается все законодательство страны, создаются и эволюционируют общественные и государственные институты.
Конституция регулирует основополагающие общественные отношения с учетом длительной перспективы их развития. Потенциал Основного закона раскрывается по мере создания необходимых социально-экономических, политических, культурных и иных условий, что и делается в стране.
– Можно ли сказать, что молодая демократия, как именуют Казахстан на Западе, за 15 лет создала всеобъемлющий основополагающий закон или же нам предстоит предпринять необходимые изменения? Если перемен не избежать по диалектике, следует ли ожидать скорой конституционной реформы?
– Что касается Основного закона Казахстана, он, на мой взгляд, сегодня не требует изменений. По мнению не только казахстанских юристов, но и многих зарубежных экспертов, наша Конституция соответствует требованиям международных стандартов.
А необходимость совершенствования текущего законодательства очевидна и вытекает из тех задач, которые были поставлены президентом республики.
– На ваш взгляд, возможно ли в Казахстане развитие событий, скажем так, частично по киргизскому сценарию? Имею в виду смену формы правления – с президентской на парламентскую?
– Перемены в устройстве Кыргызской республики – это суверенное право той страны. У нас изменения, о которых вы спрашиваете, невозможны по двум причинам. Во-первых, в чем смысл? Кто, где и когда сказал, что президентская форма правления менее демократична, чем парламентская республика? Соединенные Штаты – президентская республика, ФРГ – парламентская. Кто может сказать, что США менее демократичны, чем ФРГ? Я думаю, если скажете, вас не поймут ни американцы, ни немцы. Исходить из того, какая форма правления демократичнее – это методологическая ошибка.
Каждая страна, каждое государство, каждый народ вправе определить форму правления. И причины на то могут быть различными. Демократия и форма правления – парламентская или президентская – не зависят друг от друга. Все зависит в целом от Конституции, политического режима, функционирования государственных институтов, защищенности прав человека.
Причин для изменения формы правления в Казахстане, как и смысла в этом, я не вижу.
Второе – есть и юридические причины, по которым в рамках действующей Конституции это сделать невозможно. Конституционные нормы следующие. Пункт 1 статьи 2 – «Республика Казахстан является унитарным государством с президентской формой правления». В разделе IX Конституции, – в котором регулируются вопросы, как может изменяться и дополняться Конституция, есть статья 91. Пункт 2 этой статьи провозглашает – «Установленные Конституцией унитарность и территориальная целостность государства, форма правления республики не могут быть изменены».
То есть, менять в Конституции можно многое, но эти положения изменить нельзя. В рамках действующей Конституции поправки, направленные на изменение формы правления, невозможны.
Однако отнюдь не означает, что баланс распределения властей и их соотношение должны быть неизменными. И президент это великолепно продемонстрировал в 1998 году, и в 2007-м, когда были внесены поправки в Конституцию, что привело к определенному перераспределению полномочий в сторону парламента. Политическая конструкция государства может меняться, но в пределах президентской формы правления.
– Разрешите такой вопрос: члены ассамблеи народа Казахстана, являющиеся членами мажилиса парламента, в мае инициировали закон о лидере нации, теперь он принят и вошел в законодательную базу республики. На ваш взгляд, не может ли ассамблея сейчас предложить изменение Конституции?
– Я не знаю о намерениях членов ассамблеи. Я не политолог, не футуролог, я юрист, который не строит прогнозов о том, что может быть, а исследует правовую реальность.
С правовой точки зрения инициативы членов ассамблеи не имеют юридически значимых последствий, потому что согласно пункту 1 статьи 91, изменения в Конституцию могут быть внесены республиканским референдумом, проводимым по решению президента республики, принятым им по собственной инициативе, предложению парламента или правительства. Ассамблеи в этом перечне нет.
Проект изменений и дополнений в Конституцию не вносится на республиканский референдум, если президент решит передать его на рассмотрение парламента. Изменения и дополнения в Конституцию, вынесенные на республиканский референдум, считаются принятыми, если за них проголосовало более половины граждан, принявших участие в голосовании, не менее чем в 2/3 части областей, городов республиканского значения и в столице. Вот такие усложненные процедуры принятия поправок в Конституцию. Если поправки рассматривает парламент, то за них должно быть подано не менее четырех пятых голосов от общего числа депутатов каждой из палат парламента. Как видите, чтобы внести поправки, нужна консолидация политических сил.
– Каков ваш взгляд на высказываемое в обществе мнение (главой партии «Адилет») – в связи с недавно подписанным президентом указом о реформировании правоохранительной системы – касательно перспективы упразднить Конституционный совет и вновь создать Конституционный суд, либо передать его функции реформированному Верховному суду?
– Вопрос очень серьезный, и я, как никто другой, имею возможность сравнивать эти два института на основе личного опыта. Должен сказать, что оба института работают достаточно эффективно, просто перед этими органами стоят разные задачи. Если Конституционный суд – это судебный орган, который стоит на защите Конституции, то Конституционный совет чаще называют квазисудебным органом.
Давайте поговорим об их плюсах и минусах. К плюсам Конституционного суда можно отнести то, что он мог рассматривать иски, исходящие не только от должностных лиц: президента, премьер-министра, депутатов, но и от граждан. Что касается Конституционного совета, то его преимущество по отношению к Конституционному суду заключается, в первую очередь, в том, что он осуществляет так называемый «предварительный конституционный контроль». То есть закон, принятый парламентом, но еще не вступивший в силу, подвергается до подписания его президентом проверке в Конституционном совете.
На той стадии развития, на которой сейчас находится Казахстан, когда необходимо принимать большой массив законов и сразу проверять их на конституционность, наверное, эта модель более предпочтительна, потому что дожидаться, когда вступит в действие закон, и лишь потом обращаться в Конституционный суд, это, наверное, менее продуктивно.
К недостаткам Конституционного совета можно отнести то, что он не рассматривает обращений граждан, но эта «ущербность» компенсируется тем, что он вправе рассматривать обращения судов. Когда суд, рассматривая то или иное дело, засомневается в конституционности какой-либо нормы закона или другого нормативного правового акта, предположив, что она в нарушение Конституции ущемляет права и свободы человека и гражданина, он вправе приостановить производство и обратиться в Конституционный совет.
Мне представляется, что для Казахстана сегодня модель Конституционного совета более приемлема.
– А когда принятый закон уже вступил в силу и применяется на практике, каким образом проверяется его конституционность? В других странах, в том числе?
– В странах, где существуют Конституционные суды, это решается путем обращений соответствующих субъектов, а также граждан в Конституционный суд с иском о признании того или иного закона либо нормативно-правового акта несоответствующим Конституции.
Я уже сказал, что в наш Конституционный совет непосредственно граждане не могут обратиться, но опосредованно, путем заявления ходатайства судье при рассмотрении их дела, они вправе это делать. Поэтому я бы не стал говорить, что у нас из-за этого менее эффективен Конституционный совет.
Давайте возьмем в качестве примера Конституционный суд Украины. В Конституционный суд поступает много обращений, но большей частью туда обращаются депутаты. Что же касается граждан, то они тоже не могут напрямую обратиться в Конституционный суд, а только через суд общей юрисдикции. В Украине местный суд, прежде чем обратиться в Конституционный суд, сначала должен ходатайствовать об этом в Верховный суд. У нас же любой суд может напрямую обратиться в Конституционный совет. В каждой стране свои правила.
Еще на что хотелось бы обратить внимание. Практика показывает, что во многих странах наблюдается определенная конкуренция между судебными органами – судами общей юрисдикции и Конституционными судами. У нас этой проблемы быть не может, потому что Конституционный совет не является судебным органом. Неважно, в какой форме функционирует тот или иной институт конституционного контроля, главное, чтобы он достаточно эффективно защищал Конституцию. Конституционные советы, к примеру, есть во Франции, Алжире.
– Правильно ли я понимаю, что Верховный суд не надо наделять правом рассмотрения обращений на предмет соответствия нормативных актов Конституции?
– Что касается возложения на Верховный суд права рассматривать споры о конституционности законов, то, в принципе, это возможно путем внесения поправок в Конституцию, естественно. Но насколько это будет продуктивно, когда один и тот же орган и конкретное дело рассматривает, и проверяет конституционность закона, который применяется по тому же самому делу? Думаю, ответ ясен.
– Игорь Иванович, часто в оппозиционных СМИ продвигается мысль о том, что некоторые статьи Конституции РК не работают. Что вы, глава Конституционного совета, можете сказать в связи с этим утверждением?
– Конституцию нельзя понимать узко, как сугубо юридический документ. Действенная Конституция – это еще и другие законы, и вся правоприменительная практика, которая является индикатором правильности развития государства и общества. В связи с этим, важен не только сам текст Конституции, но и его реальное воплощение в жизнь. Важен не только комплекс прав и свобод, но и то, как он реализуется.
В этом направлении государством проводится большая работа. Что касается Конституционного Совета, то его задача как органа конституционного контроля, как раз и заключается в том, чтобы он в пределах своих полномочий обеспечивал соблюдение требований Основного закона в законотворческой деятельности. А если здесь случаются сбои, то органы конституционного контроля и призваны стать одним из средств их устранения и предупреждения.
– Спасибо за интервью. И примите поздравления с Днем казахстанской Конституции!